Иран должен стать открытым: Голос России

12 июля в МИД РФ состоялось совещание послов и постоянных представителей России за рубежом, на котором президент России Дмитрий Медведев выступил с программной речью, посвященной внешней политике. В ряду многих важнейших проблем, российских президент выделил и иранскую.

Кремль впервые публично признал тот факт, что Иран на самом деле, возможно, работает над созданием ядерного оружия.

Более того, президент Медведев подчеркнул, что иранская сторона в ядерном вопросе ведёт себя далеко не лучшим образом. По оценкам политиков, политологов и журналистов, еще никогда Москва так резко не критиковала иранскую ядерную программу.

Почему именно сейчас российский президент довольно жестко акцентирует внимание на иранской ядерной проблеме?

Совершенно очевидно, что, предлагая новую концепцию внешней политики России, президент не мог обойти вниманием одну из центральных международных проблем — иранскую ядерную.

В своей речи Дмитрий Медведев четко обосновал позицию Москвы по этому вопросу, исходя из новой ситуации, сложившейся после принятия 9 июня Советом Безопасности ООН резолюции № 1929 с серьезными санкциями против Ирана.

Действительно, Россия впервые связала ядерную программу ИРИ (Исламской республики Иран) с возможностью создания ею атомной бомбы. "Очевидно, — заявил Дмитрий Медведев, — что Иран приближается к обладанию потенциалом, который, в принципе, может быть использован для создания ядерного оружия".

Однако, как справедливо отметил российский президент, само по себе обладание таким потенциалом не запрещено Договором о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), и в этом одна из проблем. Скажем больше: сам процесс формирования подобного потенциала уже несет в себе признаки "двойного назначения".

Чрезвычайно трудно определить, где заканчивается "мирная" фаза и начинается "военная".

При уже созданном мощном, но, вроде бы мирном, ядерном потенциале наработать необходимое количество оружейного 90 процентного урана не составляет большого труда и не занимает много времени.

А дальше — сборка уже боевого заряда, о конструкции и особенностях которого написано в самых обычных учебниках. Поэтому, естественно, необходима соответствующая редакция ДНЯО, запрещающая создание промышленной базы обогащения урана.

А пока такого нет, следует усилить контроль над ядерными программами всех неядерных государств со стороны МАГАТЭ на основе Дополнительного протокола. Что касается Ирана, то он всячески уходит от подобных инспекций.

Именно скрытность Тегерана и его вызывающее нежелание делиться с международными организациями своими достижениями в атомной области лишь усиливают всеобщие подозрения. Поэтому президент Медведев и говорил о необходимости большей открытости.

"Мы последовательно призывали и призываем Тегеран проявить и должную степень открытости, и необходимую степень кооперабельности с МАГАТЭ, внести ясность во все остающиеся вопросы, и это бы на самом деле отвечало интересам самой иранской стороны". А если нет, то остается давление — то есть санкции.

Жесткие санкции, введенные Совбезом ООН, а также в индивидуальном порядке Америкой и Евросоюзом, в ближайшее время сильно ударят по экономике Ирана. Это признают даже в Тегеране.

Там создан специальный штаб по минимизации ущерба от санкций.

Особо чувствительной станет, в частности, проблема импорта бензина. Ввоз в страну этого топлива сократится.

В такой ситуации бензиновый кризис будет только углубляться, что приведет к повышению цен (как утверждают, более чем в три раза) и не только на бензин, но и на все товары. Это уже социальная проблема.

Здесь уместно вспомнить, какие выступления прошли в Иране несколько лет назад, когда правительство квотировало субсидированное потребление бензина. Кроме того, новые санкционные меры, по мнению экономистов, могут в значительной мере снизить темп осуществления ядерной программы и дать возможность оппонентам Ирана еще раз попытаться испробовать переговоры для убеждения Тегерана прислушаться к мнению МАГАТЭ и Совбеза ООН. Вместе с тем, российский президент не абсолютизирует карательные меры, а рассматривает их как мощный сигнал Тегерану, "который подан международным сообществом и должен простимулировать переговорный процесс". Именно переговорный процесс, по мнению России, которое выразил ее президент, должен стать основой решения иранской ядерной проблемы. "Сейчас требуется терпение и скорейшее возобновление переговорного процесса, диалога с Тегераном", — сказал Медведев. К сожалению, Тегеран занимает бескомпромиссную позицию по поводу обогащения урана и не желает свою позицию менять. То, что переговоры вряд ли будут успешны, свидетельствует письмо, которое в начале июля отправил секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Саид Джалили верховному представителю ЕС по внешней политике и безопасности Кэтрин Эштон, в котором выдвинул условия возобновления переговоров. Эти условия производят впечатление очередной, далеко не первой попытки Тегерана затянуть переговорный процесс. Для чего? Для того, как считают очень многие, чтобы в очередной раз выиграть время и продолжать наращивать свой промышленный ядерный потенциал. Таким образом, из выступления президента России Дмитрия Медведева становится ясно, что ядерная политика Тегерана вызывает всё большую озабоченность Москвы и вынуждает её ужесточить свою позицию, но при этом, не загоняя в угол исламский режим, использовать в диалоге с иранцами методы переговоров, убеждений и апелляций к прагматизму и просто разуму.